– Что ты имеешь в виду? – резко спросил Мэддакс.

– Я должен был догадаться, что все достаточно просто. Вам не понравились мои методы работы, поэтому я уволился. Это делает меня независимым следователем. Я все еще готов взяться за это дело, если мне хорошо заплатят.

– Ты мне не нужен! – заревел Мэддакс. – Можешь отваливать!

– Хорошо, как вам будет угодно. – Я поднялся. – Разбирайтесь сами.

– Стив, подожди минутку, – быстро сказал Фэншоу. – Ты можешь это распутать?

– За шесть часов.

– Блефуешь? – осведомился Мэддакс, принимая позу быка, готового к атаке.

– Нет. Я могу распутать это дело, если вы и девять остальных компаний мне заплатите, – ответил я, улыбаясь. – Речь идет о миллионе долларов. Вы только что признали, что идете ко дну. Я могу сэкономить вам этот миллион, если вы готовы заплатить мне так же, как любому независимому следователю.

Мэддакс принялся лихорадочно подсчитывать.

– Так, погоди минуту, – сказал он. – Не торопись. Хорошо, если мы наймем тебя в качестве независимого следователя, ты заработаешь горстку монет. Допускаю, что это так, но сколько ты на них проживешь? Я хочу забыть прошлое. Возвращайся к нам, Хармас, и я тебя возьму. Тебе нужно думать о будущем.

– Это очень мило с вашей стороны. Напомните, чтобы я всплакнул на вашем плече, когда на вас будет водолазный костюм. Та горстка монет, о которой вы только что упомянули, составляет десять штук. Я уже давно мечтаю начать свое дело. Я устал получать от вас приказы, да еще такие нелепые. Либо вы относитесь ко мне как к независимому следователю, либо я ухожу и оставляю вас в этом дерьме.

Мэддакс чуть было не взорвался, но тут вмешался Фэншоу:

– Стив, если ты решишь эту проблему, я прослежу, чтобы тебе заплатили один процент, и ты можешь вернуться на прежнее место, если захочешь. Если Мэддакс будет против, я пойду прямо к старику.

Внезапно Мэддакс улыбнулся, по-волчьи оскалив зубы.

– Ладно, – сказал он, – валяй. Ты принят. Прежнее место я тебе не обещаю, но, если ты докажешь факт мошенничества, я позабочусь о том, чтобы тебе заплатили.

– Один процент?

– Да, черт тебя подери! Один процент.

– Хорошо, – сказал я. – Сдерживайте сегодня Райана, а завтра, если повезет, все будет готово.

– Как? – рявкнул Мэддакс.

– Если я смогу доказать, что покойница – Коррин Конн, а не Сьюзен Джеллерт, то дело в шляпе. Мэддакс выдохнул:

– Ты все еще настаиваешь на этой версии? Если это все, что у тебя есть, ты не распутаешь дело.

– Это вам так кажется, – сказал я, подмигнул Фэншоу и выскользнул из кабинета.

По дороге я заглянул к мисс Фэвершем, секретарше Фэншоу.

– Вы здесь храните личные дела? – поинтересовался я. – Я хочу кое-что проверить по нашим людям.

Через полчаса я остановил машину у фотостудии Мосси Филлипса. Было начало одиннадцатого утра, но железная решетка, загораживающая вход в студию, оказалась на месте.

На другой стороне улицы болтался коп; он кинул на меня безразличный взгляд. Из-за урны для мусора, стоявшей перед студией, вышла гладкая черная кошка и принялась умываться в лучах солнца.

Я вышел из машины, пересек тротуар и остановился перед студией, глядя на решетку. У меня было ощущение, будто что-то неладно. Несмотря на вялую работу мастерской, Мосси Филлипс, как мне показалось, был не из тех, кто мог бы проспать или же уехать в отпуск, не повесив соответствующего объявления.

Справа от меня был проход между домами; он, вероятно, вел к черному ходу в студию. Я оглянулся на копа, который уже начал мной интересоваться, и призывно махнул рукой.

Он нехотя подошел, помахивая дубинкой.

– Здесь нельзя ставить машину на весь день, – сказал он, заняв позицию передо мной.

– Я и не собираюсь, – ответил я, вытащил одну из своих визитных карточек и сунул ему под красный толстый нос.

Он внимательно прочел текст, беззвучно шевеля губами, покосился на меня и изрек:

– Ну и что? Мне сделать реверанс или упасть замертво?

– Я хочу удостоверить свое право войти в эту студию, – мягко сказал я. – И мне бы не хотелось, чтобы вы расквасили мне нос.

– Что?! – Его толстая шея стала еще толще, а красное лицо – еще краснее.

– Расслабься, браток. Я просто хочу, чтобы мы с вами подошли к этой студии с задней стороны и посмотрели, что произошло с Филлипсом.

– А что с ним должно было произойти?

– Он не открылся сегодня утром. У меня с ним назначена встреча. Я хочу убедиться, что он не проспал.

Не дожидаясь ответа, я пошел вперед по проходу. Поколебавшись, он нехотя последовал за мной, не в силах решить, разыгрываю я его или нет.

Дверь позади студии была нараспашку, деревянная планка косяка расщеплена.

– Обратите внимание, – сказал я копу, когда он меня догнал.

Он оглядел сломанный замок, сменил свою дубинку на револьвер, агрессивно выпятил челюсть и толкнул дверь.

Вслед за ним я прошел по короткому коридору в студию. Там будто ураган прошелся. Тысячи фотографий и все аккуратные папочки Мосси Филлипса были разбросаны по полу, ящики стальных шкафов выдернуты и висели на креплениях. Заметив в камине кучу пепла, я подошел и присмотрелся: кто-то жег фотографии. Коп произнес:

– Черт, что они хотели здесь найти? У этого типа никогда не было денег.

– Давайте его поищем, – предложил я и пошел в переднее помещение.

Мы нашли Филлипса у стойки, он лежал с проломленным черепом.

– Святые угодники! – задохнулся коп. – И надо же, как раз в мое дежурство!

Я наклонился и потрогал руку старого негра. Она была еще теплой.

– Он убит самое позднее пятнадцать минут назад.

– Тогда я здесь ни при чем, – вздохнув с облегчением, сказал коп. – Стойте здесь, – приказал он и ушел звонить.

Через двадцать минут прибыла бригада из отдела расследования убийств, с ними был капитан полиции Хэккет.

Пока ребята приступали к делу, Хэккет отвел меня в сторону.

– Как вы здесь оказались? – спросил он. – Вам что-нибудь об этом известно?

Я объяснил ему, что надеялся на Филлипса, который мог бы подтвердить, что погибшая девушка – Коррин Конн, а не Сьюзен. Я рассказал ему про родинку.

– Могу спорить: Конн догадался, что я сюда явлюсь, и успел первым, – заключил я. Хэккет усомнился:

– Это может оказаться заурядным грабежом. Давайте подождем и посмотрим, что откопают мои ребята.

Мы закурили и немного постояли, наблюдая. Ребята, похоже, копались безуспешно.

– Нашли какие-нибудь следы Джойс Шерман? – поинтересовался я.

– Ищем, но она может оказаться где угодно. Мне кажется, мы ее не найдем.

– Я слышал, что Конн судимый. Это можно проверить. Он был арестован пять-шесть лет назад в Сан-Бернардино и отсидел четыре года. Я все-таки считаю, что это он убил Филлипса.

– Я его проверю, – пообещал Хэккет. – Мы его возьмем и выясним, чем он занимался, когда Филлипса пристукнули.

– Хорошо, – сказал я, затушил сигарету и добавил:

– Если я вам не нужен, то я пойду. Мне нужно кое-чем заняться.

– Ладно, – согласился Хэккет. – Далеко не уезжайте, вы можете мне понадобиться.

Я подъехал к аптеке в конце улицы и позвонил в больницу в Сан-Бернардино. Мне сказали, что Элен спала хорошо и никаких осложнений нет. Я попросил ей передать, что завтра вечером надеюсь с ней увидеться.

Выйдя из аптеки, я сел за руль, зажег сигарету, задумчиво уставился на улицу невидящим взглядом и стал размышлять. Я был уверен, что Мосси Филлипса убили, чтобы он не заговорил. Это означало, что почти наверняка погибшая девушка – это Коррин. Весь план с получением миллиона развалился бы, сумей я доказать, что Сьюзен Джеллерт жива, и убийца Филлипса это знал. Судя по сожженным фотографиям, у Филлипса были снимки Коррин, на которых была видна родинка. Ну что ж, раз я и не добыл, значит, придется попробовать что-нибудь другое.

Мне вдруг пришло в голову, и я не знаю, почему не подумал об этом раньше, что раз Коррин темноволосая, а Сьюзен – блондинка, то, если покойница – Коррин, значит, ее волосы должны быть крашеными.